Будни Ашрама 90-х гг. Великолепие Бхагавана.
В первые свои поездки я мало спала. Подъем в пол-четвертого, чтобы успеть на Омкар, затем пробежка вокруг Мандира через мужскую сторону (путь был выверен), чтобы успеть в линии.
В 1995 году Мандир составлял лишь одну треть от теперешнего. Тогда в линиях мы сидели на песке под палящим солнцем. Но я вспоминаю об этом, как о лучшем времени моей жизни. Тогда было больше свободы, можно было просто оставить подушку и уйти, что многие и делали, особенно на вечернем Даршане, чтобы не сидеть на солнцепеке. Но я не уходила, я любила это время ожидания в линиях, чувство блаженного покоя наполняло меня. Рядом дом Свами, я внимательно рассматривала его, чтобы унести в своей памяти.
Однажды была свидетелем Его выхода на маленький боковой балкон сбоку дома. Он вышел неожиданно, народу было немного. Свами осмотрел нас, сидящих на песке, нежным внимательным взглядом, как наседка-мать осматривает своих цыплят, затем сделал жест в воздухе, как будто что-то пишет (однажды Эльвира сказала: нас переписали), улыбнулся, поднял руки в благословляющем жесте и ушел. Все действие заняло несколько минут. Мгновение - и Он ушел, но ощущение счастья еще долго не оставляло меня. Такой неожиданный подарок тем, кто несмотря на палящее солнце, продолжал сидеть в линиях. Старожилы потом рассказывали, что Он практически не выходит на этот балкон.
Затем жеребьевка, тянули номер, бежали в Мандир. Мне он тогда казался большим. Вип-персон было мало, бронировался лишь участок для работающих в европейской столовой. Я стрелой неслась к квадрату, где сидела Эльвира, так как знала, что она, вопреки всем правилам, держит мне место. Севадалы делали вид, что не замечают. Тогда я думала,что из уважения к Эльвире. Теперь я понимаю, что это была Милость Свами. Мы сидели и ждали выхода Бабы, рассматривали Храм, Эльвира рассказавала и показывала мне: вот окно на втором этаже, здесь раньше жил Баба. Каждое утро приоткрывалось дверь в боковой стене Храма, показывалась рука с термосом, севадал забирал термос и относил в дом. Это был завтрак для Свами. Я впитывала в себя все эти подробности, мне хотелось знать о Нем как можно больше.
Несколько раз я видела как в храм к Свами приходил Его младший брат, они были совсем не похожи. А вот старшая сестра… В 1994 году в Бриндаване я сидела одна у ворот дома Свами и ждала возвращения Бабы, сама не знаю зачем, ведь я знала, что интервью не будет, к тому же прошел слух, что Он заехал через другой вход. Как ни странно севадалы меня не трогали. Но неожиданно ОН вернулся прежним путем. Долгим внимательным взглядом смотрел на меня, проезжая мимо, и я смотрела Ему вслед. Затем развернулась и пошла по дороге, через некоторое время услышала сигнал машины, обернулась , стала на обочину. Мимо меня проехала машина, на заднем сидении сидела пожилая женщина. Проезжая мимо, она посмотрела на меня, и я вздрогнула - это были глаза Бабы, это была Его старшая сестра, они были очень похожи. В тот год она ушла из жизни…
С того места, где я сидела, не была видна дверь дома, но по оживлению я знала, что Свами вышел и идет (потом стали включать музыку на Даршаны). Но все равно, каждый раз, когда Он появлялся в воротах Мандира, я испытывала потрясение, изумление от того, что вижу Его. Волна любви накрывала меня. В тот год я ничего не хотела от Него, я была счастлива от того, что Он существует, и что я вижу Его. Тогда не было дорожек, и Он ходил по белым линиям Мандира. Мы всегда перешагивали их, казалось святотатством наступать на них. Когда в декабре 2012 года после длительно перерыва я вернулась в Ашрам, мне было больно смотреть, как люди идут и наступают на эти линии, и я упрямо перешагивала через них. А как Он шел, Боже, как Он шел. Бабажди как-то сказал про себя: "Я - гармония". Это была гармония движения, такая грация движений, каждый жест совершенный, казалась Он не идет, а танцует. Я так и называла это действо - танец любви. Совершенно очарованная, я просто растворялась в этом танце.
Несколько раз я видела как в храм к Свами приходил Его младший брат, они были совсем не похожи. А вот старшая сестра… В 1994 году в Бриндаване я сидела одна у ворот дома Свами и ждала возвращения Бабы, сама не знаю зачем, ведь я знала, что интервью не будет, к тому же прошел слух, что Он заехал через другой вход. Как ни странно севадалы меня не трогали. Но неожиданно ОН вернулся прежним путем. Долгим внимательным взглядом смотрел на меня, проезжая мимо, и я смотрела Ему вслед. Затем развернулась и пошла по дороге, через некоторое время услышала сигнал машины, обернулась , стала на обочину. Мимо меня проехала машина, на заднем сидении сидела пожилая женщина. Проезжая мимо, она посмотрела на меня, и я вздрогнула - это были глаза Бабы, это была Его старшая сестра, они были очень похожи. В тот год она ушла из жизни…
С того места, где я сидела, не была видна дверь дома, но по оживлению я знала, что Свами вышел и идет (потом стали включать музыку на Даршаны). Но все равно, каждый раз, когда Он появлялся в воротах Мандира, я испытывала потрясение, изумление от того, что вижу Его. Волна любви накрывала меня. В тот год я ничего не хотела от Него, я была счастлива от того, что Он существует, и что я вижу Его. Тогда не было дорожек, и Он ходил по белым линиям Мандира. Мы всегда перешагивали их, казалось святотатством наступать на них. Когда в декабре 2012 года после длительно перерыва я вернулась в Ашрам, мне было больно смотреть, как люди идут и наступают на эти линии, и я упрямо перешагивала через них. А как Он шел, Боже, как Он шел. Бабажди как-то сказал про себя: "Я - гармония". Это была гармония движения, такая грация движений, каждый жест совершенный, казалась Он не идет, а танцует. Я так и называла это действо - танец любви. Совершенно очарованная, я просто растворялась в этом танце.
Я так любила смотреть на Его лицо, мне Он никогда не казался старым, я всегда видела Его молодым и прекрасным. Много позднее одна из женщин, сидящих в Мандире (приехала в первый раз) сказала мне: жаль, что Он уже такой старый. Я смотрела не нее с изумлением: для меня Он всегда был молодым. Еще я обожала смотреть на Его стопы, совершенно потрясающие зрение человека, и когда кто-нибудь делал паданамаскар на моих глазах, переживала ощущение сопричастности.
В 1996 году на интервью я впервые прикоснулась к Его стопам. Это было потрясение: у Него гладкая, прохладная кожа (а было жарко, мы сидели мокрые и горячие). Несмотря на то, что Он ходит босиком, никаких мозолей нет, мягкая, гладкая кожа, как у ребенка, а когда уже в другой год прикоснулась к Ним губами… Бедный Свами наверно совершенно оглох, так я мысленно вопила в течении 2-х дней: "Свами – паданамаскар!".
Тогда я разрывалась на части: мне хотелось смотреть одновременно и на лицо и на ноги, затем приспособилась.
Он проходил, брал группу на интервью, заходил в комнату для интервью. Многие после этого уходили. Я не уходила никогда (выбегала в туалет, иногда на чашечку кофе в южно- индийскую столовую). Я не понимала, как можно уйти, когда Свами рядом, в нескольких метрах, и только несовершенство моего зрения не позволяет увидеть Его. Народу становилось меньше, и так сладостно было сидеть в тишине Мандира и мысленно разговаривать со Свами. Я не могла Его слышать, но чувствовала, что ОН отвечает мне. Затем бхаджаны, и снова это колдовство Его выхода.
Я как безумная завидовала робе, которую Он носил, камням, по которым Он ходил, платочку в Его руке, даже ветру, который прикасался к Его волосам, а я не могла.
После утреннего Даршана мы иногда собирались группой петь бхаджаны. Собирались на пустыре (там сейчас прекрасный садик), между будущими нордами. Когда мы пели бхаджаны, ко мне всегда прибивалась одна из местных собак, она была истощена, кожа вокруг шеи покрыта язвами; другие собаки обижали ее. Когда она первый раз прижалась к моим ногам (я сидела с закрытыми глазами и пела) и я увидела ее, испытала чувство глубокого сострадания. Она так доверчиво прижималась к моим ногам, в нескольких метрах стояли другие собаки, и мне казалось, что она просит у меня защиты. Мне говорили: гони ее, она больная, может заразить чем-нибудь. Но я не прогоняла, просто не могла. И всегда , когда мы пели бхаджаны, она приходила и ложилась у меня в ногах, а после бхаджанов уходила одна. Непонятно, почему она выбрала меня, так как петь обычно собирались большой группой.
Так с интервалом в несколько дней Свами приглашал русских на интервью, а Эльвира ходила переводчиком.
Однажды я было свидетелем чудесной сцены. В одной из групп была пара из Воркуты, оба крутые экстрасенсы, и когда Свами пригласил группу на очередное интервью, муж прошел, а жена не попала. Тогда Володя (муж) на веранде говорит: "Свами, я приехал с женой". Баба отвечает: "С женой - это хорошо, придешь с женой в другой раз". Бедолага стоит на веранде, уходить-то не хочется. А он высокого роста под 2 метра, возвышается на веранде как каланча, Свами ему по плечо. Севадалы его дергают, шикают на него, а он не уходит. Ну, Эльвира не выдержала, подбегает к нему и рукой его по плечу хлопает: мол, уходи. Все это происходит на веранде у всего Мандира на виду. И тут вижу Свами подходит к Эльвире. Вид грозный, выговаривает ей что-то, потом вдруг замахнулся на нее рукой... А Эльвира… стоит и млеет, сияет, улыбка до ушей. Он ругается, а она смотрит на Него и тащится. Свами поругался, поругался, потом засмеялся и показал на нее сидящим на веранде: мол, что с нее возьмешь. Позднее Эльвира мне рассказывала, что когда она дотронулать до Володи, Свами принял грозный вид и стал ей выговоривать:"Ты почему прикасаешься к мужчине, это Ашрам, это Прашанти Нилаям, это тебе не Москва". Но Эльвира пребывала в блаженстве, ей было все равно, что Он ругается, она была счастлива от того, что стоит рядом.
А в 1996 году Свами выгнал Эльвиру с очередного интервью. Это была одна из наших Московских групп. И знакомая рассказывала мне подробности. На интервью Свами спросил ее: "Ты зачем пришла, я не приглашал тебя, уходи". Эльвира растерялось, ведь она уже больше года ходила переводчиком. Она сказала: "Свами, я переводчик". Он ответил: "Переводчик, а кто тебя звал, уходи" (хотя Сам и позвал). Она растерялась, сидит на месте. Тогда Баба схватил ее за руку, наподдал ей по заднему месту, открыл дверь и выгнал на веранду…. И все… Все привилегии на этом закончились. Лишили привилегированного места в Мандире, индусы с веранды, раньше раскланивающиеся, перестали здороваться, севадалы косились (Баба выгнал с интервью, весь Мандир видел). Русские осуждали: если выгнал, значит за дело. Когда мне рассказывали эту историю, я подумала: "Вот она твоя и третья пустота".
Эльвира потом долго не ходила на интервью. Когда в 1996 я вернулась в Путтапарти, Эльвира мне сказала: "Вначале я ничего не соображала, просто пребывала в ананде, а Баба каждый раз перед или после очередного интервью, обращаясь к сидящим на веранде говорил: "Вы знаете кто это? Это ученый, и так каждый раз: это великий ученый, величайший ученый" … И все сидящие на веранде вип-персоны стали с ней любезно раскланиваться. "Вначале мне было все равно, но однажды я осознала, что стою на веранде, что я популярная личность и мне это понравилось", - рассказывала Эльвира. Вот тогда Он ее и выгнал. Хотя было очень больно: Баба стал ее игнорировать, все отвернулись, но она нашла в себе силы принять это, пережить и продолжать любить...
Дерево Желаний
У меня тогда была только одна мысль - остаться жить в Путтапарти. В один из дней я написала записку и хотела её привязать к Дереву желаний. По Ашраму ходили слухи, что если привязать записку к Дереву желаний, то оно обязательно исполнится. Я пошла вместе со своей подругой Светой.
Мне почему-то показалась, что снизу записку не привязать, нижние ветки расположены высоко, я, конечно, могла бы залезть на дерево, но не на глазах же изумленной публики. Ночью страшно, там нет освещения, высоко, можно упасть. И я решила сверху, поднялась выше, попыталась подойти к краю, далеко, а я еще боюсь высоты и просто до дурноты, как оказалось. Тогда я решила подползти, взяла с собой палку и поползла. Чувствую, что-то мешает, оглядываюсь, там лежала куча сухого валежника с шипами, и один из шипов попал мне под кожу в области левого локтевого сустава и держит (не знаю, как я не заметила), пытаюсь вырвать шип - не получается, я его и так, и сяк - не получается. А рядом стоял индийский мальчик лет 12. Видя мои безуспешные попытки, он подошел и вырвал его. Боли не помню, только свое удивление - шип был длиной сантиметра 4 и пол-сантиметра шириной, и весь в крови.
Освободившись, я поползла дальше, приблизилась к краю, стала пытаться палкой достать ветку... не получается, далеко, ползу ближе, стараюсь не смотреть вниз. И тут истошный крик. Кричит моя подруга, она очень спокойный человек, интроверт, слова из нее не дождешься. Кричит страшным голосом: "Лена, я тебя умоляю, если в тебе есть хоть капля сострадания, перестань, я не могу на это смотреть, я просто здесь сейчас умру!" Я поняла, что Свами не дает этой возможности. Ползу обратно и удивляюсь, откуда столько крови (про руку забыла), там, где проползла, остался кровавый след. Посмотрела, а из раны на локте капает кровь, пенджаби белое все в крови, вид еще тот. Правда ранка зажила быстро и без воспаления.
Мы приходили неоднократно к Дереву Желаний (как групп-лидер я приводила очередную группу). Я смотрела, как люди привязывают записки (их там множество было), но сама уже попыток больше не делала. Чувствовала, что сейчас не время. Надеялась на будущее.
Дерево Желаний в Путтапарти
Свами с интервалом в несколько дней приглашал русские группы на интервью, мы спокойно ждали своей очереди. Но когда все группы прошли, и осталась только наша… Он подходил к Эльвире, разговаривал, но нашу группу не приглашал.
Благословение Паданамаскара Аватара
Я видела, что индусы старались прикоснуться к Его стопам при любом удобном случае. По Ашраму ходили слухи, что прикосновение к ногам Аватара сжигает карму. Тогда я в это не верила. Но однажды была свидетелем интересной сценки. Рядом с нами посадили группу детей из Кашмира, они были слепые от рождения. У них была светлая кожа и светлые волосы, чему я была очень удивлена. Им было лет 6-7. Две девочки, явно сестры-двойняшки, сидели рядом со мной. Баба подошел к ним, осмотрел их нежным взглядом и неожиданно резко наклонил голову одной из девочек. Та не удержалась и упала лицом Свами на ноги. Она долго не могла встать, а Свами стоял и ждал. У меня мелькнула мысль, что может быть и правда, что паданамаскар сжигает карму. Казалось все внимание Свами занимали дети и, вдруг, совершенно неожиданно для меня, Он повернул голову и посмотрел на меня таким же любящим взглядом, внутри у меня вспыхнул пожар, и волна любви накрыла меня с головой. И пришло осознание, да-паданамаскар Аватара сжигает карму, но только в том случае, если ОН тебе дает его Сам, случайное прикосновение такой силы не имеет. Хотя если Баба не хочет, дотронуться до Его стоп невозможно.
Как-то Баба уже возвращался с Даршана, четыре пожилых индуски выползли из своих рядов (по двое с каждой стороны), и когда Он проходил мимо, пытались дотронуться до Его ног. Несмотря на то, что Он двигался медленно, они все время промахивались, это было очень забавно, и я смеялась до слез. Эти женщины были вип-персонами, и севадалки не посмели вмешаться, но Свами так и не дал им возможности прикоснуться к Своим Стопам.
Кто самый лучший преданный?
Иногда после Даршана, мы вчетвером: Эльвира, Виталик, Света и я, приходили к Пете Гусеву в гости. Петя подружился с несколькими студентами Свами и всегда рассказывал удивительные истории о Свами, о которых не прочитаешь ни в одной из книг. Одна мне особенно запомнилась. Это история о местной сумасшедшей. Это женщина была откуда-то из Европы. Когда Свами выходил на Даршан, она с криком "Баба!" выбегала из рядов и пыталась броситься Ему на шею. В итоге ей запретили приходить в Ашрам. В те годы (80-ые), не было еще ограды вокруг Ашрама. Она залезала на дерево около Ашрама, привязывала себя ремнем (чтобы не свалиться) и в бинокль наблюдала за Свами. В любую погоду, в жару или дождь, она по несколько часов сидела на дереве, чтобы только увидеть Его. Кто смеялся, кто жалел ее. Но однажды, когда в сильный дождь все сидели в Храме, Свами спросил у студентов: "Как вы думаете, кто Мой самый лучший преданный?…Мой самый лучший преданный сидит сейчас под дождем на дереве и несколько часов ждет, чтобы хоть на мгновение увидеть Меня". К сожалению, о дальнейшей ее судьбе выяснить мне ничего не удалось.
Зарабатывание интервью
На другой день решила бегать вокруг большого Ганеши. Но большой Ганеша, не маленький. Тогда я еще не знала, что чтобы обойти вокруг 108 раз, нужно не менее 2-х часов. Время приближалась к девяти, а мне еще оставался порядочный кусок. Я боялась, что в 9 часов севадалы остановят меня, и я просто не успею обойти. Я начала бегать, вновь начался дождь, вначале небольшой, а затем ливень. Бегать под дождем было трудно, бегала босиком, ноги скользили, да и устала с непривычки. В девять часов я все еще бегала, севадалы меня не трогали, стояли под деревом и, когда мне осталось пробежать кругов 10, стали громко петь "Ом Гам Ганапатае", и хлопать в ладоши. Закончила я свои круги в 9 часов 10 минут и пулей понеслась в шед. Тогда было строго, севадалки могли не пропустить. Но милостью Свами пропустили. Вошла - темно, все спят, я мокрая, ноги гудят. Пошла в душ обмыться и только увидела, что посшибала пальцы в кровь.
На следующий день Свами на Даршане подошел ко мне и сказал "Одни и те же лица". Он стоял так близко, что Его роба касалась моих ног. Стоял, не двигался, смотрел на меня нежным взглядом и улыбался. Я как зачарованная смотрела на Его лицо, впервые я видела Его так близко. Я с жадностью рассматривала Его, видела Его молодым, лет 20 - не больше, Он был Прекрасен, Божественно красив. От него исходил тонкий аромат, который я про себя назвала благоуханием (не могла найти аналогов в этом мире). Периодически я потом ощущала этот аромат, и он всегда был один и тот же. На фото и видео Он выглядит по-другому. Я смотрела и не могла наглядеться, я просто ошалела, и изнутри родилось: "ненаглядный мой". Я потом долго так его называла.
Эльвира толкала меня в бок, но я не осознавала. Сколько это длилось - не знаю, мне показалось вечностью. Он продолжил дальше свой путь, а я еще долго не могла прийти в себя. Эльвира меня ругала, что я не сделала Паданамаскар. Она сказала: "толкаю тебя, а ты не реагируешь, Он же специально подошел так близко и так долго стоял, чтобы была возможность прикоснуться к Его ногам, так и хотелось дать тебе подзатыльник". Свами прошел на мужскую сторону , подошел к студентам, стал с ними разговаривать, потом дал подзатыльник одному из студентов и указал на Свои Ноги. Студент склонился в Паданамаскаре. Эльвира прокомментировала: "учись". И в этот момент Свами оглянулся, посмотрел на нас с озорной улыбкой, а я в очередной раз удивилась Всеведению Бхагавана.
Когда Даршан закончился, стала думать, что означали Его слова: "Одни и те же лица". Оглянулась, из нашей группы рядом сидели только двое. Потом пришло осознание, что надо собирать группу, а не бегать мне одной. Вечером собрала группу и сказала, что если мы хотим получить интервью, нужно собираться вместе, сидеть вместе, делать хоть какую-нибудь садхану. Так началось мое обучение в качестве групп-лидера.
Утром мы собирались в назначенное время у шеда, пели трижды Ом, потом трижды Гаятри и шли на Даршан. Садились в одну линию. Я сидела впереди и мне приходилось принимать участие в жеребьевке. Честно говоря, мне это не нравилось, так как чувствовала свою ответственность перед группой, вдруг вытащишь неудачный номер. Теперь на Даршане мы сидели одной большой группой, и я видела, что Свами это нравилось. Он благословенно оглядывал нас, останавливался, спрашивал, откуда мы, сколько нас, когда мы уезжаем. Узнав, что из России, делал вид, что удивлен, переспрашивал: "русские?" И показывал на нас рукой, призывая индусок быть свидетелями, что к Нему приезжают даже из России. После Даршана собирались в садике, пели Гаятри, вечером – у маленького Ганеши - бхаджаны. Каждый раз, когда я возвращалась в Прашанти, я следовала этому тогда отработанному ритуалу. Как только я приезжала в Путтапарти и в первый раз подходила к Ашраму, покупала кокос и гирлянду цветов, передавала севадалу, дежурившему у Ганеши Темпла, ложилась на землю перед храмом и чувствовала, как вибрирует все тело от энергий, настолько было намолено это место, и приветствовала Ганешу. И каждый раз – ощущение, что наконец я вернулась домой. Там даже воздух имеет другой вкус и запах.
Утром мы собирались в назначенное время у шеда, пели трижды Ом, потом трижды Гаятри и шли на Даршан. Садились в одну линию. Я сидела впереди и мне приходилось принимать участие в жеребьевке. Честно говоря, мне это не нравилось, так как чувствовала свою ответственность перед группой, вдруг вытащишь неудачный номер. Теперь на Даршане мы сидели одной большой группой, и я видела, что Свами это нравилось. Он благословенно оглядывал нас, останавливался, спрашивал, откуда мы, сколько нас, когда мы уезжаем. Узнав, что из России, делал вид, что удивлен, переспрашивал: "русские?" И показывал на нас рукой, призывая индусок быть свидетелями, что к Нему приезжают даже из России. После Даршана собирались в садике, пели Гаятри, вечером – у маленького Ганеши - бхаджаны. Каждый раз, когда я возвращалась в Прашанти, я следовала этому тогда отработанному ритуалу. Как только я приезжала в Путтапарти и в первый раз подходила к Ашраму, покупала кокос и гирлянду цветов, передавала севадалу, дежурившему у Ганеши Темпла, ложилась на землю перед храмом и чувствовала, как вибрирует все тело от энергий, настолько было намолено это место, и приветствовала Ганешу. И каждый раз – ощущение, что наконец я вернулась домой. Там даже воздух имеет другой вкус и запах.
Утром группой собирались на Даршан, сидели одной линией, после Даршана – мантра, а если Баба читал лекцию, то читали перевод лекции. Эльвира тогда стенографировала и делала переводы. Вечером собирались на бхаджаны в нашей комнате. В Ашраме знали, что у нас в комнате поют бхаджаны, и часто приходили русские из других групп.
Бхаджаны в Ашраме по вечерам
Мы тогда начали собираться вместе, чтобы заработать интервью. Теперь я понимаю, что Свами хотел объединить нас.
В нашей группе были мама и дочь Зариповы, они тоже были из Москвы, но я их не знала, присоединились к группе в последний момент (попросила моя знакомая). Когда я приглашала их собираться с группой, то они отвечали: утром не можем, еще рано - спим, на вечерний Даршан не можем - в линиях сидеть долго, ноги болят, нужно пообедать и так далее. Короче, с нами они не сидели, иногда вечером приходили на бхаджаны. Меня это раздражало, я думала: о, мы тут стараемся, зарабатываем интервью, а они палец о палец не бьют. Я тогда не понимала, что только Бог может оценить нашу преданность.
Дни пролетали, Свами подходил еще несколько раз, разговаривал, я каждый вечер бегала вокруг Ганеши Темпла, но на интервью Он нас все не приглашал. К тому же возникли проблемы с обратными билетами. Тамара тогда мне сказала, что можно добраться лишь с пересадкой в Мадрасе. Хотя я обратилась в фирму через несколько дней после приезда, билеты на поезд Бангалор - Мадрас были, а Мадрас – Калькутта нет. Нас поставили в лист ожидания и дали так называемые билеты без мест. То есть билет у тебя есть, в поезд зайти можешь, но места нет, хотя платишь ту же сумму. Каждый день забегала в фирму, молилась Бабе, но ничего не изменилось до самого нашего отъезда. 7 человек из группы решили лететь самолетом (боялись неопределенности), а 8 человек, в том числе и я, были вынуждены поехать поездом. Но это было позднее.
Народ в линиях активно писал письма, протягивал Бабе для благословления фото, вибхути, джапамалы и т. д. Я написала одно письмо в предпоследний день перед отъездом, когда поняла, что интервью не будет. Я боялась, что не смогу вернуться. В письме я просила Его дать мне возможность возвращаться сюда ежегодно. Так как приходили на Даршан группой, теперь мне не всегда удавалось сесть в первый ряд с Эльвирой. В предпоследний день на вечернем Даршане я сидела в третьем ряду.
С третьего ряда передать письмо с женской стороны очень сложно. У мужчин проще, на женской стороне дисциплина строже. Нельзя вставать, только тянуться, но с третьего ряда сложно дотянуться. Свами вышел на Даршан, я протянула Ему свое первое письмо, смоченное мои слезами (обрыдалась пока писала), а Он прошел мимо, даже не посмотрев. Сердце у меня оборвалось, шансов оставалось совсем мало. Обычно Он берет письма, что-то благословляет, когда идет на Даршан, когда возвращается - крайне редко. Несколько последних дней я пребывала не в лучшем состоянии. Сердце мое разрывалось от боли, что я вновь вынуждена уехать. В свои первые поездки я всегда тяжело переживала отъезд, у меня портилось настроение, я внутренне рыдала, бегала к маленькому Ганешику жаловаться на Бабу. Я внутренне кричала Свами: "Ты бессердечный отец, ты заставляешь меня каждый раз уезжать, как я могу уехать, когда сердце мое здесь, ты что - не видишь, что я не могу жить без Тебя?!"
Тот вечерний Даршан закончился, Свами возвращался домой. Я сидела в третьем ряду и даже не протягивала письмо, так как уже не надеялась. И вдруг Он сошел с дорожки, наклонился и вырвал письмо из моих рук. Потом подошел к Эльвире и сказал: завтра утром 15 человек. Радость переполняла меня, мне было все равно, что завтра обещано долгожданное интервью. Я была счастлива - Баба забрал мое письмо, и значит я теперь смогу возвращаться сюда еще не раз. Вечером группа собралась, нас было 22 человека (двое присоединились позже), а Свами пригласил только 15. Тогда я на своей шкуре впервые испытала всю прелесть групп-лидерства. Мне пришлось принять нелегкое решение, кто пойдет на интервью. Еще Тамара уговорила взять двух русских из Питера (мужа и жену), мотивируя серьезной болезнью мужа, о чем я позднее пожалела. Приняла решение, что пойдут те, кто уезжают завтра, и двое из Питера. Виталику и еще одной женщине из нашей группе отказала -уже были на интервью). Понаслушалась про себя всякого, кто ругал, кто плакал. Хотела уступить свое место одной женщине (очень расстроилась), но тут вмешались Эльвира и Тамара. Ушла с головной болью и с болью в сердце, вопрошая Бабу, за что мне это?
На следующий день проснулась рано, помылась, одела на себя новое белье, Эльвира замотала меня в сари, и мы в приподнятом настроении пошли на Даршан. Так как весь Мандир знал, что Свами пригласил нашу группу на интервью, нас посадили в первые ряды. Все сидели счастливые и с надеждой ждали Даршана. И тогда Надя М. спросила меня: «А что ты взяла с собой для благословления?» Я посмотрела по сторонам: все принесли что-нибудь для благословления (пакеты вибхути, фото, книги, медальоны, джапамалы и т.д ), только я пришла с пустыми руками. И тогда я ответила: "Кроме себя - ничего".
Я сидела близко от входа, с этого места был хорошо виден дом Свами. И вот САИ вышел…и по дорожке направился к Мандиру. Зачарованная я смотрела на Него, мы все с надеждой смотрели, ведь было обещано интервью… А Он по дуге обогнул группу и остановился у квадрата, где сидят работающие в европейской столовой. Он почти уходил, и тут я мысленно сказала Ему: «Свами, а интервью?!! Ты же обещал, я специально одела сари и новые трусы!» Как только я произнесла слово трусы, Он оглянулся, притронулся к голове, сделал жест – типа, ах забыл, и сказал заветное «Гоу!» для 12 человек. Мы прошли и сели на веранду, я пребывала в растерянности. Как и договорились вчера, пришли 15 человек, и я не знала, как это воспримет Баба. Сидела и молилась, чтобы взял всех; что согласна, в крайнем случае, уйти сама. Свами обошел мужскую сторону, подошел к студентам и довольно долго разговаривал со студентами. Часть группы знала, что пригласили только 12, но никто не хотел уходить. В это время подошел Петя Гусев (он уезжал на 2 дня и не знал, что Свами пригласил только 12 человек, а он был в нашей группе). С ужасом я подумала "16"... и продолжала неистово молиться.
Свами направился к веранде, я смотрела, как Он приближается, и не знала, что ожидать. Он стал ногой на ступеньку, посмотрел на меня, и сильный, уже знакомый аромат благоухания, ощущение сладостного покоя накрыли меня как волной, и я поняла, что возьмет всех. Он поднялся на веранду, нас было 17 человек вместе с Эльвирой (переводчик не считается) вместо приглашенных 12. Осмотрел нас, утвердительно спросил: "Русские" и пригласил пройти.
На интервью
Когда вошли в комнату для интервью, я села в последнем ряду у стены и с изумлением поняла, что знаю это место. Неоднократно во сне еще до поездок я бывала там. Свами вошел последним, сел в кресло, осмотрел нас взглядом любящей матери и нежным голосом сказал: "Счастлив, очень счастлив".
Женщины и мужчины сидят отдельно: женщины по Его левую руку, мужчины справа. Он встал с кресла, знакомый вращательный жест рукой … и Он пошел по дорожке разделяющей мужчин и женщин, раздавая женщинам вибхути (почему-то всегда только женщинам). Этот вибхути отличается от всех других, даже того в пакетиках, который Он раздает в конце интервью (хотя там тоже материализованный). И у всех разный, и на каждом интервью разный. В этот раз мне достался очень мелкий, ароматный и сладкий.
Свами посмотрел на Эльвиру и спросил:"Ты что - писательница, что ты там все пишешь?" (Эльвира тогда пыталась перевести на русский Рамакатху*). Эльвира ответила: "Свами я перевожу на русский язык Рамакатху". Баба продолжил: "Рамакатху? Это хорошо, а автор кто?" Ты Свами, - отвечает Эльвира. Баба: "Я? Не может быть", - и засмеялся. Мы рассмеялись тоже. Свами сделал знакомый жест и материализовал ей чудесное кольцо с зеленым камнем. Свами не говорил "изумруд", Он говорил "зеленый камень". Кольцо было немного великовато, и когда мы ели в индийской столовой (ели руками), норовило свалиться. Эльвира шутила: "это чтобы я всегда держала руки" (жест намасте).
Потом Он обратился к Зариповым. Он уделил им очень много внимания. Я сидела и удивлялась: мы тут «пахали», зарабатывали интервью, а все внимание им. Я тогда не понимала, что только Бог может судить о нашей преданности. Позднее, когда я познакомилась с ними поближе, я поняла, что они чудесные люди. Баба звал их сестрами, давал множество интервью, материализаций. Приглашал их из любого ряда (однажды сама ходила с севадалкой), но это все было позже. Маму зовут Равиля, а дочь - Альфия. Они избыточного веса, Свами называл Альфию - покодой. Тогда Он спросил : "Эй покода, ты что так много ешь? Нужно есть меньше". И показал, как она ест. Все смеялись, а Альфия громче всех. Потом подозвал к себе Равилю и материализовал для нее кольцо с тремя бриллиантами (его в Ашраме называли кольцо ученика). Потом сказал: "Сейчас я принесу тебе робу". Он выглядел таким счастливым. Мне казалось, что Он даже подпрыгивает, как мальчишка, от удовольствия. Он ушел и принес… дхоти. Свами носит две одежды: дхоти (нижняя юбка), а сверху робу. Когда позднее я рассказала об этом Тамаре, она была потрясена. Сказала, что не слышала о том, чтобы кому-нибудь Свами дарил дхоти. Это интимная вещь и говорит об очень близких отношениях с Богом. Равиля, переполненная чувствами, хотела сделать паданамаскар. Но Свами как заледенел. Только что стоял такой счастливый и смеялся… Вдруг стал серьезным, отпрыгнул назад и жестко сказал "Нет". Я была потрясена таким переходом. Позднее я поняла, почему. Вечером мы уезжали, и двое суток девочки не могли есть (со стороны выглядело как пищевое отравление). Видимо, энергии были такие сильные, что она просто не выдержала бы паданамаскара.
Он говорил тихим нежным голосом, смеялся, шутил. Эмоции переполняли, я сидела и не могла сдержать слез. Мне казалась, что пространство свернулось, и в моем мире мы были только вдвоем. И вот он обратился ко мне и спросил: "Хау а ю". Я не знаю английский язык, но тут я прекрасно поняла, что Он спросил, но я честно ждала перевода. Мир свернулся в цилиндр: на одном конце Он, на другом - я. Время остановилось, я перестала существовать, сколько это длилось - не могу сказать. Очнулась от того, что кто-то настойчиво толкает в спину и говорит "Отвечай, Свами тебя спрашивает". Как оказалась, перевели уже трижды, но я ничего не слышала. Ответила: "С Тобой хорошо". Свами продолжил: "Твой ум это бешеная обезьяна, нет... это стадо бешеных обезьян, но Я помогу тебе, Я благославлю тебя". Интервью подходило к концу. Он встал с кресла, посмотрел на меня, вновь сел и засмеялся. Он просто хохотал и сказал мне: "Когда ты вернешься домой, тебя будет ждать хорошая новость". Поднялся и вышел.
Так получилась, что из комнаты для интервью я выходила последняя. Свами стоял на веранде боком ко мне. Но только я попыталась выйти, как вдруг Он оказался на пороге, Он изменился стал намного выше меня, тело его светилось золотистым цветом, меня окутал аромат неизвестных мне запахов, я не могла найти аналогий и назвала это благоуханием. А глаза...глаза превратились в два океана, из них лился белый свет. Помню, что тогда про себя подумала: "Боже, что у Него с глазами". Он поднял руку в жесте защиты и благославления и все … Я перестала существовать. Очнулась от того, что я стою на веранде у окна в комнату для интервью. Двумя руками я вцепилась в решетку на окне, а какие-то люди пытаются меня оттащить. А я смотрю через окно в комнату для интервью и вижу,что Свами, заложив руки за спину, медленно прохаживается (как Он там оказался - не помню), я неотрывно следую за ним взлядом. Севадалы и Эльвира пытаются оттащить меня от окна, но я отчаянно сопротивляюсь. Потом слышу Эльвира говорит: "Лена, я тебя умоляю, пойдем, тебя выгонят из Ашрама". Я как протрезвела, позволила оттащить себя от окна, и долго не могла прийти в себя. Говорят, индусы были в шоке от моего «богохульства».
Слава Богу, из Ашрама меня не выгнали, а вечером мы уехали. Дорога была трудной, но меня грела фраза: "Когда ты вернешься домой, тебя ждет хорошая новость". В то время у меня тяжело болел отец, он не выходил из дома. И вернувшись, первым делом я спросила: "Папа, что у нас нового?" Отец сказал, что ничего хорошего, сломался телевизор, придется купить новый. Собрала нужную сумму и в один прекрасный день я вышла из дому, взяла новую сумку, положила туда 2 млн. рублей, паспорт, джапамалу. В этот день я планировала купить телевизор. Это было 25 октября 1995 (ровно месяц после интервью), было 10 градусов мороза. Живу в военном городке в ближайшем Подмосковье, по тропинке иду к выходу из городка, вокруг меня люди, вдруг сильнейший рывок, оглядываюсь и вижу, что высокий мужчина убегает с моей сумкой . Из одежды на нем была только короткая куртка; ни брюк, ни трусов, ни ботинок, ни носков. Босяком, сверкая голым задом, он в считанные секунды скрывается из виду. Кругом люди, свидетели кричат "держите его, держите!" Я в ступоре, и вдруг в памяти всплывает, как Свами хохотал в кресле, и понимаю, почему Он так смеялся. В итоге состояние здоровья моего отца улучшилось. Баба тогда дал ему еще 3 года жизни, и новость была, конечно, хорошая. Иногда Милость Бога приходит не так, как мы того ожидаем.
*************************************************************************
* Рамакатха Расавахини. Сказание о Господе Раме: http://scriptures.ru/rkrv.htm
*** *** ***
Комментариев нет:
Отправить комментарий